AIRSOFT-КОНКУРС
|
Из КИСКА, к которым мы были прикреплены, был только Rat, оказавший нам радушный приём и показавший где есть ху. Большая часть вечера у нас ушла на ощупывание приводов в лагере WoodCats, которые удачно (для нас) расположились по соседству. Остальное время потратили на поиски третьего саратовца, который из-за своего разгильдяйства опоздал на электричку и умудрился заблудиться. Причём, вещи его уже были доставлены добрыми людьми в лагерь, так что он рисковал ночевать на голом мху под любой понравившейся сосной. На следующий день лагерь ожил. Народ съезжался толпами. Пошло братанье тех, кто уже вчера начал открывать сезон и теперь лениво выползал из спальников, и вновь прибывших. Палаток и развивающихся над ними флагов становилось всё больше, настроение, и без того замечательное, поднималось ещё выше, цепляясь за верхушки деревьев. После обеда мы отправились на постройку базы. Общая картина поражала своим размахом. За один день сотня человек, на чистом оптимизме, при помощи сапёрных лопаток, топоров и чьей-то, часто упоминаемой мамы возвели настоящую цитадель с бункерами в полный рост, траншеями, окопами, непередаваемой антуражностью и маскировкой. Эх, еслиб с таким же усердием как мы работали городские строители... Вдоволь натрудившись, мы отправились в жилой лагерь придаваться романтике костровых посиделок. Все собравшиеся оказались на редкость дружелюбными и приятными людьми, непринуждёнными и открытыми в общении. Со стороны Котов раздавалось душевное пение под гитару, от Рыбака доносились раскаты заразительного смеха. Я сидел с умиротворённой улыбкой и любовался узорами пламени и залой, кружащейся в потоках тепла, излучаемого костром. Впервые за долгое время я почувствовал себя свободным. На построении меня впечатлило не столько число приехавших (около 800 человек!), сколько невероятная положительная энергетика, которой светились люди, улыбаясь друг другу и самим себе под нос, воспринимая витающий в воздухе милитаризм с самой безобидной стороны. Глаза разбегались при виде всевозможных модификаций оружия, станковых пулемётов, похожих на ходячие кусты снайперов и весёлых ребят, разъезжавших на американском армейском джипе. После произнесения приветствий и напутствий, мы ещё раз ознакомились с обмундированием условного противника и двинулись к месту дислокации. По расцветке камуфляжа мы были отнесены к обороняющейся стороне "А", которая, по сценарию, должна не только удержать две свои базы, сохранив боевые флаги, но и провести между ними в течение всего игрового времени пять караванов с грузом в виде утяжелённых ящиков (мешков), в одном из которых так же спрятан флаг. Дополнительные очки можно было заработать отбив флаги на базе у противника. Командование укрепрайоном №1 было доверено команде Ghost Bears (командующий - Питон), а укрепрайоном №2 - WoodCats, включая главнокомандующего - Мужика. Заняв позицию у бойницы вверенного нам бункера (база №2), я замер в ожидании наступления. Поначалу всё было тихо, и в прицел я наблюдал лишь маячащего на линии огня оператора, слушая цитирование забавных радиопередач: "На шесть часов замечен вражеский снайпер! Он ползёт в вашу сторону, вышлите группу зачистки!". Ответ: "Да ну его, пусть сам доползёт, встретим". Через полчаса раздаётся одинокий выстрел. Снайпер, старательно пробиравшийся всё это время от травинки к травинке, поднимается и понуро тащится в мертвяк обдумывать просчёты своей маскировки. Скучаем... Кто-то уронил в бункере гранаты. Собираем, ворчим: Прилетела стайка комаров. Отчищаю лапки с приклада. Хит трёт подозрительно покрасневший лоб и даже не благодарит за избавление от насекомых... Ковыряю в зубах лоадером... Чиню лоадер, нервничаю... Прошло пару часов. Разведгруппа передала по рации об идентификации вражеской разведки в 200 метрах от базы на 2 часа. Меня и двух моих товарищей отправили в подкрепление, для зачистки сектора. Командир разведгруппы, завидев наши сурьёзные мины, махнул рукой, приглашая прилечь, и указал направление. Мы, восприняв этот жест буквально, со скоростью ужей-перворазрядников ломанули вперёд и выползли прямо к довольным физиономиям вражеских разведчиков, которые пялились на нас с не менее сурьёзным видом и сразу радушно поприветствовали весёлыми залпами из всех орудий, а также, бескорыстно поделились гранатами. Посчитав невежливым не ответить на столь тёплый прием, мы осыпали их фонтанами шаров, чтоб не подумали, что мы жадные или неблагодарные. В общем, секунд через семь, дружно обнявшись с гостеприимными ребятами, мы отправились хвастаться красными повязками. По дороге я почёсывал "простреленную" щёку и размышлял о ценности жизни.
Вернувшись к родному укреплению, я узнал, что недавно произошла стычка, в которой наш сержант Rat имел удовольствие испробовать в бою свой новый бункерный "магазин" формата "яйца" и теперь выглядел заметно повеселевшим, с чувством полного морального удовлетворения прищуривавшим глаза. Я только и успел порадоваться, что обошлось без потерь, как нас направили в удалённый на шесть часов окоп подменить охранение. В ближайшие пару часов всё было относительно спокойно. Слышались отдалённые взрывы и выстрелы, по рации сообщалось об огневых контактах по всему периметру с разрозненными диверсионными группами и о незначительных потерях с обеих сторон. Подбодрило сообщение, что массированная атака на Медведей была успешно отражена. Причём, по большей части Сапёром, который на три волны своих растяжек принял практически всех атакующих, которые с криками УРА рванули было захватывать накопанное бескорыстным трудом. По последующим рассказам, не смотря на то, что Сапёр был помят остальными бойцами, ибо не оставил им пострелять, он чувствовал себя королём бала и довольный отправился восстанавливать минное поле. Так и не увидев ни одной вражеской единицы, мы, наконец, дождались приказа вернуться к основным укреплениям. Стемнело. Вот тут-то и развернулось основное действо. Под покровом темноты начались беспрестанные укусы наших позиций подползающими с разных сторон диверсантами. Все огни базы были потушены, фонари выключены, ориентироваться приходилось в основном на слух. Атаки учащались, то и дело взрывались гранаты и ночь разрезали затяжные очереди, приближающиеся всё ближе. Но без тепла и света, не сдавая позиций ни на сантиметр, наши воины держались как один. Надо отдать должное патрулирующим бойцам, так как основные шишки сыпались на их головы, да и сам я, успев часок провести в кромешной тьме в удалённом окопе понял, что стрелять с отмёрзшими пальцами, которые не чувствуют курка, не так-то легко. Война шла, шли и караваны. Всё тяжелее было Мишкам. Их база атаковалась активнее нашей, с непосредственным проникновением противника в самое сердце укреплений, а, следовательно, потери были куда выше, и выделять людей в сопровождение, в то время как от личного состава остаётся всё меньше бойцов, было очень ответственным решением для командиров. Время прихода каждого каравана можно было узнать на расстоянии метров трёхсот от базы, по дружному выдоху облегчения, проносящемуся над головами встречающих. Но и противнику приходилось не сладко. Наши бойцы настолько озверели, что дошло до смешного. Олива, шедшая в две колонны большим штурмовым отрядом громить наш бункерный комплекс, случайно повстречалась с караваном. Нам когда эту информацию передали, я поверить не мог: "Буквально за минуту караван вынес весь штурмовой отряд вместе с их охранением! Они даже понять ничего не успели. Только гранаты рванули, и град пуль просвистел". Вообще интересных моментов была масса. Перед подходом одного из караванов, на шесть часов была замечена вражеская разведка и, когда все стихли чтобы вычислить её точное местоположение, раздался завывающий вопль, сравнимый с простуженной иерихонской трубой, одного из наших воинов: "Карава-а-ан при-и-ибыл!!!". От такой наглости даже вражеские диверсанты обалдели. Правда, долго им обалдевать не пришлось, так как из главного бункера вышли два добрых человека и докрасна раскалили свои пулемёты, с дьявольской улыбкой высвечивая пострадавших фонарями. А ещё больше не повезло небольшой группе союзников, которых, c завидным постоянством, раза 4 выносили на подходе к укреплениям "дружественным" огнём. Они безропотно уходили, чтоб снова возвратиться к щедрым стволам встречающих. Люди потрясающе не злопамятные. Правда, потом у нас в бункере кто-то балки подгрыз, но вряд ли они, мы б заметили. Язык, конечно, не поворачивается назвать "смерть" нашего главнокомандующего интересным моментом, скорее: "Картина Репина - Приплыли". Домыслов и версий случившегося слышал немало, но, в конце концов, ответ был получен: Мужик, отправившийся инспектировать базу №1, "погиб" от пули бойца собственного сопровождения. Флаг за его "ликвидацию" был, в соответствии с установленными сценарием правилами, отдан противнику. А у Медведей уже доходило до того, что в бункер командующего врывался неприятель. У нас сердце ёкнуло, когда прошла информация, к счастью оказавшаяся ложной, что база №1 захвачена. Ребята там действительно на волоске висели. Даже Питон в мертвяк ушёл. На честном слове выстояли, по нескольку раз отбивая захваченные бункеры. В тусклом свете луны с двух метров было не разглядеть где свои, где чужие, не говоря уже об идентификации противника. Приди тогда к атакующим подмога, вполне могли укрепрайон взять. Так, переживая за союзников, мы всматривались во тьму, окружающую бункерный комплекс. Огневые контакты возникали постоянно, вспыхивая и угасая со всех сторон. Слова пароля прилипли к устам вместе с редкими глотками коньяка лучше любой молитвы. Глубокой ночью, на девять часов началась массированная атака наших позиций. Я поспешил переползти к передовой полосе обороны и занял позицию в небольшом углублении возле дерева, стреляя во все тени, мелькающие в лесной пелене. Зрелищность и создаваемая атмосфера потрясли своей масштабностью и антуражем. С треском взмывали осветительные ракеты, в мерцании которых проявлялись из тьмы силуэты бойцов, защищающих или прорывающих позиции, гулкие голоса командиров, раздававших команды, тонули во взрывах гранат и растяжек, пулемётный шквал срывал кору с деревьев, трассеры и лучи, выискивающие затаившихся диверсантов, слепили глаза. Бой был настолько реалистичным, что в тот момент многие поняли, откуда у человека выделяется адреналин. У меня потом минут десять перед глазами вспышки сверкали и в обеих ухах в унисон стрекотали сотни приводов. Я так увлёкся, что дара речи лишился. Меня чуть свои не расстреляли, когда я, возвращая свой зад на отведённое ему в бункере место, пароль выговорить не смог. И снова ожидание атаки, и вслушивание в темноту. Хотя, тишина была обманчива. Противник, понявший, что укрепрайон ему не взять, рассредоточился поблизости, не давая нам спокойно перемещаться. Стоило одному отряду выйти из-под прикрытия базы, направляясь к удалённому бункеру, как его буквально разнесли на три части: тех, кто "погиб", не успев двинуться с места, тех, кто проскочил в нужном направлении и вернувшихся обратно, нервно стучащих зубами. К постоянным ударам противника прибавился мороз, который усыплял бдительность и проникал до самой последней косточки. С уважением хочу заметить, что большинство стойко переносили холод и не покидали своих позиций. Единственным источником тепла являлись один костёр на границе базы и несколько глотков коньяка. Плюс, мне удалось два часа поспать и пополнить силы. Обстановка накалялась. На защите позиций оставалось всё меньше бойцов. Под утро, внушительные силы посылались на штурм вражеских бункеров, чтобы не давать противнику расслабляться и отдыхать. А защита баз слабела с каждым "потерянным" солдатом. Тем более что первая массированная атака на укрепрайон Оливы просто захлебнулась, ибо, пока решалось, как наступать (клином, цепью или с переподвыподвертом), многие обороняющиеся успели проснуться, почистить зубы, глотнуть кофе и встать к бойницам. Тихое приближение к вражескому бункерному комплексу прервалось инициацией сигнальной растяжки. Сразу раздались возгласы: "Ахтунг ! Партизанос !" - "Партизанос ! Алярм ! Алярм !" и понеслось. Гранат на этой атаке было взорвано такое количество, что даже туристы, расположившиеся в окрестностях боевой зоны, вскрикивали и звали маму, а те, что храбрее, уходили партизанить, решив, что третья мировая началась. Существенного урона причинить не удалось, но моральный настрой был задан на полную катушку. Бойцы стороны "Б", те, что сразу и не поверили в такую наглость, потом долго усмехались, что "бой в спальных мешках" они запомнят надолго. Но нужен был последний рывок! Наш последний караван с базы №1! По крупицам набралось 20 самых стойких самураев. Мужик сопровождение уже не дал, просто, некого было посылать. На обеих базах не больше чем по тридцать человек осталось, а противник просыпался и рвался в бой. Но всем чертям назло ребята прошли. Многие уже еле передвигали ноги от усталости и холода, но прорыв сделали! Без охранения, одной колонной пронесли груз и сбросили с плеч всех союзников последний камень! Теперь можно ударить по чужим бункерам всеми силами. На базу подтянулись Pz.Grenadiers (забегая вперёд, хочу выразить моё уважение этой команде, которая вдохновила меня своими чёткими и слаженными действиями). Мужик разбавил их колонну людьми, выделенными командирами каждого бункера. Rat, поворчав немного, дал добро нам и нескольким Сталкерам, и получив от него патриотические напутствия и пинка для ускорения, мы двинулись к логову иноземных захватчиков. Приблизившись, растянулись в цепь, дождались вовремя подоспевшего подкрепления и рванули на штурм. Стиснув зубы, я утопил гашетку, выпуская из ствола всю тяжесть, накопленную за время ночных боёв. Полетели гранаты, поднялся непроглядный шквал огня, мы стреляли и продвигались вперёд, сначала сквозь патруль, потом на сам бункер. Яростно сражались воины, за каждую сажень держались недруги, из последних сил отстреливаясь, но пала крепость их и дым рассеялся. На выжженной траве упали соколы, полёг и я за землю-матушку, от метких пуль из леса прилетевших. Но гордостью и ратным духом переполненный, пойдя на свет с другими "павшими", отправился в Валхалу славную. Правда, уже там мы узнали, что главнокомандующим стороны Б был совсем не Бандит (чей бункер мы только что взяли), сидевший теперь по-соседству. Но меня, если честно, это совсем не огорчило, уж очень положительным было накопленное впечатление от недавнего штурма. Отсидев положенное время, вместе с другими союзниками, мы пошли в последнее наступление к главному бункеру (до окончания игры оставался час). Было нас немного (человек 10 - 15), и на подходе завязался дистанционный бой с охранением. Благо, позиция оказалась для нас выгодной, и эту стычку мы миновали почти без потерь. Горячо, конечно, получилось, особенно, когда лёжа за деревом, я, сантиметрах в двадцати, увидел равномерно вонзающиеся в землю пули, , а когда перекатился в безопасное место, очередь прошила только что нагретый брюхом мох. Но и я, конечно, в долгу не остался, отплатил щедро. Отбившись от охранения и приблизившись к укреплениям, наблюдая их из-за деревьев метров с семидесяти, мы лицезрели очень весёлую картину, когда к нашему приходу на базу завезли грузовик "оживших". Набившись в бункер, как селёдки в бочку, они не оставили нам и помыслов о приближении. Кстати, хочу отметить респект честности бойца, которого подстрелил SoS[WoodCats], практически навесом, на предельной дальности, мы даже не зафиксировали попадания (а мой базовый АУГ туда вообще не достреливал метров 5), однако, он честно достал красную повязку и ушёл. И тут из царства мёртвых подошла вторая волна противника, которая и решила нас зачистить. Очень оперативно растянулись в цепь и начали окружать. Бились, как могли, но силы были неравны, и долго мы уже не протянули. Особенно пожалел, что не было запасного магазина, кончились патроны, как раз тогда, когда я наблюдал в прицел двух открытых бойцов. Пока я перекатился за соседнее дерево и начал заряжать механу, меня расстреляли в пятки, а через пару секунд весь наш участок уже взяли в клещи и снесли. Дружно проворчав, что никто не живёт вечно, мы отправились допивать вино с Одином. С другой стороны базы рвались гранаты, что говорило о новой волне союзников, подошедших для продолжения атаки, а над головой светило солнце и плыли необыкновенно красивые облака, которыми я любовался, впервые за последние 24 часа. Одинокий ворон кружил, вспугнутый взрывами. К счастью, после нашей войны ему нечем будет поживиться.
Забавной получилась сцена "расстрела" и подрыва гранатой нашего командира Коматозника, который в военное время, вместе с Тяпычем сдался в плен противнику, чтобы нарушать с ними все моральные нормы общества. Тяпычу, правда, удалось отмазаться от "казни" тем, что всю ночь он не безкультурничал, а проводил диверсионные операции, в доказательство чему предъявлял зажатые в руках хоп-апы и заговорчески подмигивал "неприятелям". Думаю, объявлять победителей не имело смысла, ибо победили все! Все, кто был честен, кто старался сделать игру приятной не только для себя, но и для других. Наверное, всё получилось так удачно потому, что был соблюдён самый главный пункт правил: "Страйкбол - игра для достойных людей", и атмосфера была создана такой, что никому не хотелось из этого пункта выпасть. Четвёртого числа, несколько помятые, но бодрые и довольные собой, под несмолкающие фейерверки оставшихся после игры гранат, мы развели костёр, чтобы пожарить накопившийся мусор и начали сборы. Попрощавшись со всеми, утерев скупую мужскую слезу, бросив в костёр монетки, я, поблагодарив за поручительство и покровительство, вручил Коматознику в подарок мешок с оставшимися макаронами и соусом чили в придачу (:-) и мы двинулись в обратный путь. Дома, стоя под горячим душем, я точно осознал, что мне не только не жаль, я рад, что потратил свои деньги именно на Страйкбол, а не на что-то другое, потому что такой заряд положительных эмоций и энтузиазма бесценен. Я с нетерпением жду следующей возможности попасть на большую игру и поднять в окопе фляжку с коньяком за здоровье всех, кто причастен к моему там присутствию. Спасибо! |
