AIRSOFT-КОНКУРС
|
Спустя некоторое время отправился в лагерь стороны "А", чтоб поздороваться со знакомыми. Предварительно дав команду зам. командиру, чтоб при первой возможности выдвинулись за морпехами для оказания помощи при постройке укреплений. Эх, хорошо быть командиром: вместо лопаты в руках - фляжка с виски, и милые беседы с командирами других команд. Однако, ближе к обеду заговорила совесть. Это вообще странное существо, живущее внутри меня. Оно просыпается крайне редко, но если проснется - пиши пропало. Именно это животное, других слов не найду, погнало меня обратно в свой лагерь. Захватив воды и пива, выдвинулись на укрепления. Там во всю кипела работа. Нам выделили левый фланг обороны, тот, что между бункером Оливы и Альфой. Бойцы с удивительным рвением рыли окопы. Ветер, как бывалый вояка, объяснял молодым, как правильно строить бункер и его камуфлировать. Правда уже после, неся вахту в этом бункере, мы были готовы убить "архитектора"! В общей сложности нами было вырыто 4 окопа и один 3-х местный бункер. Как показала дальнейшая оборона, места для них были выбраны весьма удачно. Дабы не казаться прихлебателем, я взял лопату, сфотографировался с ней, походил вокруг бойцов, подавал "дельные" советы, одним словом, оказывал посильную, но очень важную помощь! В районе шести часов укрепления были построены и мы выдвинулись в жилой лагерь. Ну, все, мы готовы встретить тебя враг! Вечер выдался чудный, как и весь день. К нам постоянно подтягивались люди, т.к. горел свет и звучала музыка. Мы составляли достойную конкуренцию рядом стоящему лагерю морпехов. А спирт с водой, сахаром и лимонной кислотой не имел вообще никакого сравнения! Мы данный напиток называли "чай". Почему чай? Его разливали из чайника, такого... старого, наверное, у всех были такие чайники в школьных столовых. Мы даже подумали сделать нашивку на левое плечо с эмблемой "черного чайника". Чем больше пили, тем вечер все больше и больше смазывался. Я успел совершить несколько марш-бросков до лагеря противника, там выпить восхитительный напиток у питерских Скорпионов, попробовать водочки у Смирнова, продегустировать сладкое зелье у Пастора и в завершение отшлифовать это все канадской текилой. Последовательность всех этих действий я уже не помню и мог многих забыть, у кого что-либо вкушал, так что заранее прошу прощения. В процессе была потеряна рация, которая так и не всплыла. (Рекламная пауза: "В районе лагеря стороны "А" была утеряна рация Алинк-40 с батарейками и без крепления на пояс. Просьба вернуть за вознаграждение"). В завершение вечера под яркой луной спел пару грустных песен с Ретом и Дасти, и с Михалычем в обнимку отправился домой. День второй или "Окопная жизнь"
Добрались до позиций. Начали готовиться к долгим оборонительным боям. Состоялся Совет командиров стороны "Б", где Борисыч объяснил "политику партии". По его словам, нас на порядок меньше, чем стороны "А" и сегодня мы атаковать не будем, т.к. если потеряем базу, то нафиг проиграем. Будем только тревожить редкими вылазками. Сразу было укомплектовано несколько разведгрупп, которым была поставлена задача обнаружить две базы противника. Я выделил нескольких бойцов, и в составе группы белорусов они выдвинулись на поиски. Остальные, с пивом в руках, расположились в окопах. Я занял свой командирский бункер, построенный по проекту "архитектора" Ветра, вытащил перископ и начал наблюдать. Через полчаса сидения в нем я проклял все, что тока можно. За шиворот мне регулярно сыпались ветки и иголки с "крыши", за брюки подло проникал песок, он также все время норовил попасть в ствол моего калаша, ноги отекали и ужасно мерзли, несмотря на то, что на улице было +20. "Нафиг!", - подумал я, выбрался из бункера и занял позицию под елочкой". Чем дольше мы "обороняли", тем больше мой личный состав разлагался. Михалыч уже внаглую спал под деревом, периодически общаясь с проползающими рядом муравьями, Кортес ныл, что он не создан для окопной жизни, другие сетовали, что ужасно хотят жрать... короче, я на глазах терял контроль над бойцами.
Через час морпехам доставили жрачку. Мы с завистью смотрели, как они разливали по тарелкам горячий суп. "Во гады, - донеслось из соседнего окопа, - мы тут на передовой голодаем, а они жируют! Крысы тыловые!". Неимоверными усилиями мне удалось остановить народный гнев и не допустить кровопролития. Откуда-то с права раздалась пальба, заработали пулеметы Оливы. "Тревога! - пронеслось по базе". Все попрыгали в окопы и заняли оборону. Нас больше тревожило, что как раз с той стороны должна была прибыть к нам провизия. Как оказалось после, противник прощупывал линию обороны и шел по всему периметру. До нас практически никто не добрался, из-за чего мы очень расстроились. Периодически возвращались разосланные во все уголки карты, разведгруппы. Постепенно вырисовалась картина расположения вражеских баз и их структура. Приехала еда! К сожалению хватило только по одной банке тушенки на двоих и по несколько кусочков хлеба. Однако было доставлено и пиво, это всех взбодрило и разубедило "идти воевать". Начинало вечереть. Было принято решение оставаться на окопах, но для этого надо было отправить несколько людей в лагерь за спальниками и пенками. Я возглавил группу "носильщиков" и выдвинулся в лагерь. Собрав вещи, приготовив бутерброды и захватив "живительной влаги", вернулись на ставшие уже родными укрепления. С каждым часом становилось все холоднее и холоднее. Разожгли костер, легли возле него. Кто-то по собственной инициативе патрулировал периметр. Решено было ничего кроме пива не пить, т.к. уже никто ничего и не мог пить. Холод был зверский, отходя на метр от костра, начинало трясти. В окопе находиться больше десяти минут было невозможно, несмотря на то, что на мне был тельник, два свитера и куртка от "горки". Периодически стреляли из бункера Оливы. В начале мы вздрагивали, рвались в окопы, но скоро перестали обращать внимания. Часа в три ночи вернулась последняя разведгруппа, которая уходила в составе Черной гвардии. Один за другим бойцы засыпали. Невдалеке рвались гранаты, работал миномет, без устали бил пулемет, а мы спали... День третий или "Бой в пальниках". Тра-та-та... я повернулся на другой бок... Тра-та-та... "Ёбть! - мелькнуло в голове, - что людям не спится?!". "Тревога! - пронеслось где-то над ухом". Вдруг почувствовал, что на меня что-то упало и совсем рядом заработал привод. "Командир, вставай!" - истерически раздалось рядом. Я открыл спальник, снял капюшон, выглянул. Фактически прямо на мне лежало какое-то несознательное существо и явно в кого-то стреляло. Я попытался его прогнать словами "фу", но оно не уходило и продолжало твердить, что "тревога", "враг кругом", "нам крышка" и т.д. Краем глаза увидел, как из соседнего спальника показалась рука и подвинула к себе ближе калаш. Я опять лег. Но тут она! Совесть! Какая-то хреновая тенденция, второй раз за два дня. Я опять вылез из спальника. Узнал существо - это был Марио. Попытался командным голосом приказать, чтоб мне открыли веки, подали РПС и берцы. Марио, как образцовый боец, под шквальным огнем противника, бросился в мой окоп и приволок РПС, подал берцы и калаш. Собравшись, я огляделся, не увидел никакой угрозы своей жизни и с гневом посмотрел на Марио. "Ща, - запинаясь, докладывал он, - это явно была первая атака, ща еще попрут". Я спустился в окоп, прапорщик вглядывался в туман. "Нам бы еще минут этак 15 и совсем туман рассеется - со знанием дела говорил Тоха, - тады пусть лезут". Разложив механы и положив в амбразуру калаш, присоединился к процессу осмотра опушки леса. "Сколько нас всего в окопах?" - спросил я.
Из лесу показался противник. "Немцы!" - Тошка насупился и снял с предохранителя. Что было дальше описать сложно, я в жизни не видел такого количества гранат. Казалось, все вокруг взлетало на воздух. Прапор долго не прожил и удалился в мертвяк, спустя минуты три после начала боя. Мне с механами было тяжело, выпуская по пять штук, я садился на дно окопа и начинал перезаряжаться. От песка фидер постоянно заедал, я матерился и, сплевывая, продолжал забивать шары. За это время противник успевал продвинуться. Выпуская очередную порцию, я обернулся, на возвышенности, в спальнике сидело тело Михалыча. Оно сонно взирало на творящее внизу действо. Получая горсть шаров, оно ложилось, через полминуты вновь поднималось, получало свое и опять опускалось. Раз на четвертый тело поднялось с красным бантов на груди, прям как на Первомае, демонстрируя тем самым, что в него стрелять уже не надо, дайте просто посмотреть. На помощь пришел белорус, который каким образом оказался у меня в окопе. Пока я перезаряжался, он занимал место в амбразуре, так мы и чередовались. Если б привода отбрасывали гильзы, то я был бы по пояс в них. Опять перезарядившись, я поднялся и обнаружил, что противника уже нет. Выглянул влево. К окопу Алексея подползал последний "немец". Лейтенант "в слепую", сидя на дне окопа, через амбразуру отстреливался из своего Скорпиона. Я попытался достать вражину, но не смог добить. Одна граната и Алексей вышел. Следующей очередью, прикрываясь алексеевским укреплением, он снял и меня. Белорус сделал свое - весомый шаг и последний противник ушел с наших позиций! С чувством выполненного долга, ведь никто так и не прошел наши укрепления, мы отправились в мертвяк. Натертая нога, с каждым шагом все больше и больше ныла. Потусовавшись со всеми и обсудив "бой в спальниках", я направился в лагерь, думая, что вояка из меня весьма уже хреновый и лучше, если буду руководить обороной из "штаба". Посидев в лагере, перебинтовав ногу и отдохнув, решил прошвырнуться в лагерь стороны "А". Найдя в компаньоны себе Кортеса, выдвинулся. На полпути встретили Янку, которая регулярно на своем "броневике" курсировала между лагерями. Она сообщила, что все ушли и, по всей видимости, готовится штурм наших укреплений. Черт! Черт! Черт! И тут опять это сволочь! Нет, надо срочно что-то делать! Совесть возвратила нас в лагерь, заставила нацепить РПС, взять калаш, подхватить отдыхающего Сурхана и выдвинуться на базу для оказания посильной помощи. Но мы опоздали. Еще на подходе были слышны взрывы и работающие привода. Нам так и не удалось пробиться к своим. Нас встретили Марлоны и оправили в мертвяк. Отсидев положенный срок. Мы таки добрались до укреплений. Противник отступил, но обещал вернуться. Кортес долго матюгал "немцев" за поломанные амбразуры. Но найденное в целости и сохранности пиво, его успокоило. Понимая, что нас мало и игра вот-вот закончится, мы решили "умереть" красиво. Сняли куртки и в одних тельниках уселись в окопах. Тут я оценил свое катастрофическое положение - у меня только 5 заряженных механ, пустой контейнер и отсутствует фидер. Да... это действительно последний бой! Снятая куртка скоро вспомнилась. Прислонившись к стенке окопа, песок медленно, но очень подло и противно посыпался в брюки. Неприятное ощущение скажу я вам.
Сходили на построение, желающих поучаствовать набралось не более 7 человек, но оказалось, что в некоторых командах было и того меньше. Хотел выяснить, кто победил, но так и не понял. Вроде как Мужика и Рыбака грохнули, но ни один флаг с баз противника и ни одного каравана мы не захватили. Короче, загадка! Постояв, пообщавшись со знакомыми, решили, что пора уже и валить отсюда. Как это прекрасно - дорога домой! Хотя понимаешь, что через сутки максимум ты снова будешь сюда рваться, а сейчас ты мечтаешь о душе и о мягкой и уютной кровати. Ехали, пытаясь не заснуть. Я периодически поглядывал на прапора, дабы успеть его разбудить, но возле Москвы вырубился. И вот они: Душ и Кровать!!! P.S. Многие после Открытия меня спрашивали: "Как все прошло?". Как рассказать людям о холоде ночью в окопах, об утреннем бое, о том, что нет ничего вкуснее тушенки, о том, как здорово встретить людей, с которыми знаком почти год, но никогда в реале не встречался, о последнем магазине в стволе и о куче противника напротив тебя в этот момент... и, в конце концов, как описать ощущения несущего над окопами: "Врагу не сдается наш гордый Варяг..."? Поэтому я всегда отвечаю просто - "Отлично!". |
