Fanat » 22 июл 2010 22:47
Вечерело. Ахмед сидел возле своего жилища и вспоминал прошедший день. Он был уверен, что-то было в сегодняшнем дне не правильное. Опрос Мустафы и Басмача показал, что у них тоже есть определенные сомнения, но что конкретно их смущает, никто внятно ответить не мог. Из общих воспоминаний у всех присутствовала загадочная фигура, от которой исходила безграничная мощь, но при этом и спокойствие, даже можно сказать умиротворение. Где они видели этого человека никто вспомнить не смог, поэтому беседа завершилась многозначительными покачиваниями головой, подниманием глаз к небу и, пожалуй, самой искренней за всю их жизнь молитвой.
Поужинав, Ахмед, вновь расстроился, неожиданно вспомнив, что его любимый барашек так и не найден, а чем они занимались целый день не понятно. Он уже решительно направился к Мустафе, когда опять поднялся крик и по деревне забегали люди с оружием. Расспросив пробегающих, Ахмед выяснил, что к деревне вновь идут солдаты, но на этот раз они хотят всех забрать в сексуальное рабство, а в деревне разводить свиней. Проклиная на все лады неверных, Ахмед снова побежал откапывать свой автомат, дав себе зарок, что когда вся эта кутерьма закончится, он, невзирая ни на что, найдет своего бедного барашка.
Это противостояние ничем принципиально не отличалось от предыдущего. Так же вдалеке стояли солдаты, на холме кричали местные, а староста о чем-то договаривался с командиром чужаков. Правда, стоя на краю дороги, Ахмед обратил внимание, что некоторые его односельчане подозрительно хорошо вооружены, на иных даже были специальные приспособления для ношения магазинов к русским автоматам, оставшихся в большом количестве после русских войск. Окидывая все это взглядом, Ахмед впервые задумался, что удивительно мало знает о светской жизни большинства своих односельчан.
Когда переговоры закончились, и солдаты стали собираться уходить, Ахмед, не теряя времени, бросился прятать автомат. Надо было воспользоваться затишьем и скорее отправиться на поиски барашка. Только Ахмед успел сунуть оружие в схрон, как раздались выстрелы и взрывы гранат. Выскочив на улицу, он увидел печальную картину: на холме во всю хозяйничали чужаки, рядом стояли с поднятыми руками несколько жителей, а к деревне широким фронтом подходили солдаты, что-то крича на непонятном языке. Сбившись в кучу вместе с остальными жителями, Ахмед с ужасом ждал, когда солдаты начнут их насиловать, но те не проявляли к жителям никакого интереса и вообще старались держаться от них подальше. Оставив несколько человек, то ли охранять жителей, то ли стеречь их, остальные пошли прочесывать деревню, заглядывая в каждый дом. Периодически раздавались выстрелы, но все дальше и реже.
Потом солдаты собрались на площади, загрузили в машину своих раненых и убитых и отправились восвояси. Ахмеду на глаза как раз попался Мустафа и Басмач. Схватив их за рукава, он горячо стал им доказывать, что нельзя терять ни минуты и нужно немедленно отправляться на поиски барашка. Те, видя, что так просто от этой почетной миссии не отвертеться, согласились, но с условием, что они зайдут в город, посетить мечеть и чайхану. Ахмед горячо обнял твоих товарищей, и они вновь отправились в путь.
На этот раз без особых приключений наши герои добрались до блокпоста перед городом. Там их снова ощупали, расспросили о цели их путешествия и пропустили. В чайхане Ахмед узнал много новостей. Оказывается в стране идет война с иностранными захватчиками. Буквально недавно один правоверный взорвал себя самодельной бомбой в пачке сигарет, вместе с несколькими солдатами. Чем больше Ахмед слушал, тем понятней ему становилось, почему солдаты так шарахались от его распахнутых объятий, заставляли постоянно держать руки пустыми и на виду.
После захода солнца посетители чайханы стали потихоньку собираться домой. Ахмед заметил, как к выходу из чайханы направились несколько односельчан. Он нагнал их и попросил передать жене, что немного задержится, поскольку его друзья пока никуда не собираются, а Мустафа к тому же раздобыл домбру и во всю мучил несчастный инструмент. Те пообещали, что непременно все передадут, после чего покинули чайхану.
Ахмед как раз успел вернуться на свое место, когда со стороны городских ворот неожиданно вспыхнул прожектор и раздались выстрелы. Все замерли, прислушиваясь. Присутствующий здесь имам, поднялся и пообещал выяснить, что произошло. Все высыпали из чайханы и столпились у входа, наблюдая, как имам степенно шествует к блокпосту. Внезапно вспыхнул прожектор, и мужской голос из темноты что-то прокричал. Имам остановился и поднял пустые руки, после чего, рухнул на землю, а спустя мгновение до опешивших людей донеслись звуки стрельбы. От казарм отделилась большая группа вооруженных солдат и сообщила, что из чайханы выходить нельзя под угрозой расстрела, поскольку объявлен комендантский час. Потом они подняли тело имама и куда-то увезли его.
Шокированные люди медленно вернулись в чайхану, растерянно глядя друг на друга и не понимая, как такое могло произойти. Не успели они оправиться от увиденного, как к чайхане подошли солдаты и, окружив ее, заставили всех выйти. Потом они построили всех в шеренгу и стали обыскивать. Ахмед, уже привычный, к такой процедуре спокойно дождался своей очереди. Его вывели вперед, и ловкие пальцы солдата забегали по телу, периодически ныряя в карманы. Неожиданно в руке у обыскивающего появился какой-то пакетик, который тот сунул в лицо Ахмеду и что-то радостно прокричал. После чего солдаты оставили ничего не понимающих людей и бросились к чайхане. Некоторое время они что-то делали там, потом опять что-то прокричали. Спустя несколько минут из чайханы осторожно вынесли ящик и положили его метрах в 30. Там с ящиком остался один из солдат, а остальные отошли подальше и стали наблюдать за его действиями. Ахмеду было не видно, что там происходит, поскольку было темно, а в глаза периодически утыкался фонарь охранников. Вдруг солдат вскочил и что-то крича, отбежал от ящика. Остальные так же откатились немного подальше. Солдат некоторое время возбужденно бегал и кричал, размахивая руками. Потом видимо взял себя в руки вновь пошел к ящику. Осторожно открыв крышку, он достал оттуда какой то пакет. После этого часть солдат подбежала к ящику, кто-то опять ушел в чайхану. Все бегали, суетились, периодически сверкала вспышка фотографа.
Ахмеду показалось, что про них уже забыли, но тут кто-то из солдат ткнул в него пальцем и, схватив за руку, потащил к группе стоящих особняком людей, после чего довольно долго им что-то рассказывал, потрясая найденным в ящике мешком и периодически кивая на Ахмеда. Каждый раз как внимание переключалось на него, Ахмед хотел спросить про барашка, но его тут же кто-нибудь перебивал. Когда суета немного спала, Ахмед все-таки выспросил у своего охранника про барашка, но тот ничего нового о судьбе беглеца не сказал. Оставшийся с Ахмедом солдат оказался не плохим парнем, ободряюще подмигивал пастуху, даже обещал дать посмотреть в хитрый бинокль, в который ночью видно как днем. Ахмед стал представлять, как он с таким биноклем мог бы пасти отару и ночью.
Приятные мечтания прервали неожиданно прибежавшие солдаты. Вновь прибывшие надели на Ахмеда наручники и погрузили в машину. Потом они довольно долго тряслись по каменистой дороге. Когда они доехали до места назначения, часть солдат горохом высыпалась из кузова и куда-то убежала. Ахмеду помогли слезть с машины, а на его место сразу же залезли другие солдаты, и машина резко рванув с места, унеслась во тьму.
Ахмед растерянно огляделся и заметил, что за ним наблюдают несколько человек. Один из них призывно махнул рукой и показал на стул. Ахмед покладисто выполнил просьбу. Трое солдат некоторое время молча стояли вокруг сидящего Ахмеда. Тот, что бы как-то сгладить неловкость, решил начать разговор первым.
- Ассаламу алейкум, уважаемые, - начал он.
Однако такое самоуправство чужакам не понравилось. Они стали что-то громко говорить на непонятном языке. Ахмед растерянно хлопал глазами, не понимая ни слова.
Наконец один из них низко наклонился к Ахмеду и, глядя в глаза, произнес по слогам:
- Ти по-ни-майт по руууски?
- Я понимат! – радостно закивал Ахмед.
- Как тибья зоувут?
- Ахмэт я.
Имя, почему-то вызвало смех у собеседников. Они стали что-то обсуждать часто повторяя слово"Акхмэт". Ахмед на всякий случай тоже улыбался и кивал. Неожиданно смех прекратился.
- Кто ти такой? – прозвучал очередной вопрос.
- Пастух я. Барашэк пасу. Много барашэк. Сначала пасу, патом шашлык делай. Приходи к нам в дэрэвня, мммм… такой шашлык тэбя угощу! – стал соловьем заливаться Ахмед.
- Чтьо ти делать в город? – прервал его изливания очередной вопрос.
- Барашэк! Барашэк потерятся! С утра это порожденье шайтана ищу! Всэ ноги стоптал! – завел привычную уже песню Ахмед.
- Ти врьеш! Motherfucker! – неожиданный окрик заставил Ахмеда втянуть голову в плечи и замолчать, - у тибя нашли наркотик! Ти сидьел в чайхана?
- Сидэл, чай пил, никого не трогал.
- Это нашльи в чайхана! – палец допрашивающего уткнулся в лежащий рядом мешок, - там деталь для бомба! Это твьое?!
- Нэт! Я пастух! Барашэк пасу! Нэт бомба, нэт наркотик, - в панике запричитал Ахмед.
- Зачьем ти нам врьешь? У тебья нашльи наркотик. Ти сидьел в чайхана, где потом нашльи это дерьмо! Где ти взьял это дерьмо? – солдат изобличающее потрясал перед Ахмедом мешком из ящика, - I'm gonna kick your ass! Отвечать!
- Дэрмо? Вам нужен дэрмо? У нас в поселке дэрмо много. Я вам такой дэрмо принесу, ммм палчики оближэш, - обрадовался Ахмед, решив, что все это было недоразумением, но сейчас все разрешится и эти добрые люди, наконец, отпустят его домой.
Солдаты вновь стали что-то обсуждать на своем непонятном языке. Ахмед с надеждой смотрел на их силуэты, щурясь от яркого света, бьющего в глаза. "Надо сказать, чтобы фонарь немного отвернули, а то так и ослепнуть можно" – подумал Ахмед, уже представляя, как он доберется до дома и обнимет своего любимого гуся и жену.
- Есльи ти нам не помочь, ми делать тебье больно, - Ахмед, все еще улыбаясь, непонимающе уставился на склонившегося над ним солдата.
- Помочь? Ахмэт всэгда рад помочь. Как тэбэ памоч, уважаемый?
- Гиде ти взьял это дерьмо? – палец вновь уперся в злополучный мешок. Ахмед уже открыл было рот, когда внезапно заметил, что один из солдат подходит к нему, поигрывая ножом.
- Я жэ все сказат! Барашэк искат. В город пришел, хотэл намаз делат. Потом в чайхана сидэт. Хотэл домой идти, но тут солдат имам убиват. Говорит: "сидэт чайхана, никуда не ходыт. Какой-то командырский час пришел". Патом опят солдат прибэгат, всех щупать. Я пастух. Барашэк пасу. Отпусти мэня домой, уважаемый. Мэня жэна ждет, любимый гус ждет.
- Никарашо врать, - с этими словами подошедший солдат взял руку Ахмеда и стал водить над ней ножом, что-то приговаривая. Ахмед с расширенными от ужаса зрачками загипнотизировано наблюдал за плавными движениями матово-черного лезвия.
- Есльи ти не сказать где взять это дерьмо, ми отрезьать тебье палец, - нож прикоснулся к одному из пальцев, словно сделав не легкий выбор. У Ахмеда все похолодело внутри.
- Зачэм палэц? Эта кароший палэц. Я им в ухе ковирятся, как же я бэз палэц буду, - нож не споря, послушно переместился на соседний.
- Эта тожэ нужный палэц. Эта я нос чистыт, - Ахмед в полуобморочном состоянии продолжал что-то говорить, а нож каждый раз перескакивал на другой палец. Когда пальцы на руках закончились, Ахмед был весь сырой как мышь. В горле пересохло, его била крупная дрожь.
- Тогда ми отрезать ножка? – повинуясь флегматичному голосу, нож перепрыгнул к коленям.
Ахмед чуть не упал со стула:
- Как ножка. Зачэм ножка. Как жэ я барашэк потом искат. Нельзя мнэ без ножка. У мэня барашэк убежать. Мнэ его без ножка никак не найти, - почти плача объяснял Ахмед.
Солдаты видимо, наконец, прониклись горем пастуха и стали что-то горячо обсуждать на своем языке. Потом засмеялись. Солдат с ножом повернулись к Ахмеду и с ухмылкой наклонившись, сказал:
- Тогда ми дельать тебе вагина!
Ахмед когда-то давно слышал это слово от русского ветеринара, но что оно означает, не помнил. Однако, несомненно, ничего хорошего с человеком с помощью ножа сделать невозможно, поэтому Ахмед заголосил в полный голос, умоляя не делать ему эту страшную операцию.
Некоторое время солдаты наблюдали за Ахмедом. Когда он немного успокоился, один из них пока чал головой и с сожалением в голосе сказал:
- Ти всье еще не хотьеть помочь? Ти не оставльять выход.
Второй солдат в это время неожиданно схватил Ахмеда за руку и полоснул по ней ножом. Ахмед взвыл и попытался выдернуть руку. Однако солдат был готов к этому и не отпустил, продолжая неспешно работать ножом. В тоже время вкрадчивый голос над ухом негромко увещевал:
- Почьему ти не хотьеть помочь? Скажьи кто тебье дал это дерьмо?
- Я не знает! Я мирный пастух! Из мирный дэрэвня! – бился в истерике Ахмед.
- Сэгоднья в вашей "мирной" деревня убивать амэриканскьий солдат! Развье мирный пастух стрельять в солдат?
- Талиб! Это талиб был! Это не пастух!
- Карашо. Ти нам показать этот тальиб?
- Я не знает! Они сегодня приходить, завтра уходить. Говорят, не будэш помогать – тэбя убивать, из барашек шашлык дэлат!
- Ти опьять не хочешь помочь? – солдат неожиданно выхватил из кобуры пистолет и, передернув затвор, приставил ствол к голове Ахмеда, - если ти нам не помогать, значьит ти помогать тальиб! Прощай Акхмет!
- Нэт! Нэт!, - почти теряя рассудок, закричал Ахмед, - я помогать! Я хочет помогать! Талиб приходить. Ахмет бежать сюда и все говорить!
Пистолет убрался от головы, и солдаты стали о чем-то совещаться.
- Встань! – грубые руки подняли Ахмеда и поставили на подгибающиеся ноги. Обводя полубезумным взглядом улыбающиеся лица, Ахмед прилагал титанические усилия, чтобы не рухнуть на пол.
- Пойдьем, - один из солдат взял его за руку и повел на улицу. Ахмед заплетающимся шагом следовал за солдатом. Ему сунули в руки стакан с водой. С благодарностью Ахмед вылил в пересохшее горло теплую воду. Прохладный воздух, ворвавшись в распахнутую дверь, немного прояснил мысли в голове.
- Тьи обещал нам помочь. Смотри, не обманывать! – Ахмед судорожно замотал головой.
Следуя на улицу, за тащащим его солдатом Ахмед, не переставая, благодарил Аллаха, что тот не дал умереть своему непутевому сыну. Сосредоточившись на молитве, Ахмед не сразу заметил, что они идут не в ту сторону.
- Уважаемый, мой дэрэвня не в той сторона, - на что солдат лишь молча пихнул его в спину, принуждая идти в прежне направлении.
- Зачэм сюда? Нам не сюда. Тут рэка. Тут нет дорога. Я плохо плавать. Вода холодный. Я будэт мокрый, забалею совсем. Зачэм я жэне такой бальной. Давай я сам дарогу найдет. А тебе я такой шашлык патом принесет! Э! Зачем нам сюда? Почему на калени? Зачем оружие? Э! – стоя на коленях на берегу реки, Ахмед сквозь громко стучащее сердцем прислушивался, что делает за спиной его провожатый.
Тишину над рекой прорезал громкий выстрел и сбоку перед Ахмедом взметнулся фонтанчик песка. Сжавшись в комок, он ждал, что будет дальше. Некоторое время ничего не происходило, потом сильные руки заставили его подняться. В свете луны блеснул нож и Ахмед почувствовал, что у него вновь свободны руки.
- Запомньи, так ти умереть, если обмануть нас. А тепьерь иди.
Ахмед на подгибающихся ногах пошел по дороге. Едва он вышел за пределы базы, как на обочине вспыхнул прожектор, мгновенно ослепив. Набрав в легкие воздуха, он успел сказать:
- Я Ахмэт! Иду…
На этом месте его прервала короткая очередь, мгновенно прервав его бренное существование и отделившая душу от тела. Лишившись материального якоря душа, устремилась ввысь, туда, где больше никогда не будет ни боли, ни страданий.